Дмитрий Виконтов - Родиться в Вифлееме [СИ]
— А не боишься, что нас там уже встретят «дружественным огнем», начхав на наши объяснения? — поинтересовалась Жанна; Джеймс подумал примерно про то же самое.
Теперь вздохнул Бабай:
— Я боюсь, что там уже некому и не из чего будет нас встречать.
Над «Жнецом» Джеймса пронеслась оконтуренная зеленым пунктиром визора «Стрела» Жанны:
— Думаешь, так плохо?
— Думаю — хуже! — безрадостно проронил Бабай.
* * * * * Система Марита. В разных местахДве тысячи ударов сердца. Чуть больше тридцати минут.
Ровно столько ушло на все — и именно это оказалось самым страшным. Слишком резким и неожиданным оказался переход от того, что было, к тому, во что превратился уютный, привычный мир. Слишком быстро оказалось уничтожено все, что создавали годами.
Транспортные корабли вошли в ангары АРК без малейших проблем. Оставленные на дежурстве, мыслями находящиеся уже в зоне конфликта, люди приняли, в общем-то, схожие решения.
И первыми расплатились, в доли секунды распавшись в горниле аннигиляции. Тэш’ша не рисковали даже в малом: запасы антивещества на каждом транспортнике не оставляли АРК и призрачного шанса на спасение.
Майор Сапко, ломавший голову над странным обрывом гиперсвязи, увидел только финал — как гасло сияние на месте уничтоженных кораблей. Он оказался одним из немногих, кто смог сделать правильные выводы, связав транспортники с взрывами. И принял естественно верное решение — немедленно развернуть боевую базу, стянуть на ее оборону все космолеты, что есть вблизи, стереть в порошок оставшиеся транспортники-убийцы, прикрыть возвращение на борт экипажа с командором «Белокурой феи». Беда была лишь в том, что он, совершенно позабыл, где находится боевая база, в страшной спешке торопливо крикнув «Вперед! Маневрируем! Разворачиваемся!». Беда была в том, что сидящие за пультами заместители навигаторов, шокированные случившимся, беспрекословно и бездумно выполнили приказ.
«Белокурая фея» двинулась вперед, к планете. А вслед ей уже рвались снаряды и ракеты.
Тэш’шским инженерам пришлось проявить уйму выдумки, чтобы за месяц, прошедший после отказа от первоначального плана, переоборудовать обыкновенные транспортные корабли миниатюрные подобия исчезнувших «арок». К их чести, с задачей они справились: каждый из бывших транспортников выплюнул не меньше трехсот снарядов и около десяти самых мощных ракет, которые смогли установить тэш’ша. И еще по пять ракет послабее прибавили доставшиеся Руалата Тэш’ша вместе с «Арриго» «Вороны», прежде чем заняться космолетами Конфедерации.
Почти все снаряды попали в цель, ломая, продавливая броню, разрывая плотную, упругую массу, заполняющую пробоины, разрушая внешние датчики, кормовые батареи, проекторы защитного экрана, сопла маршевых двигателей. Тэш’ша спланировали атаку так, чтобы, не теряя эффективности залпа, накрыть максимальную площадь кормы боевой базы — и потому почти нигде снарядам не удалось полностью пробить второй, внутренний слой брони. Но снаряды сделали именно то, что им и полагалось делать в обычном бою: увечили, приводили в небоеспособное состояние вражеский корабль, заставляя либо покинуть бой, либо беспомощно ожидать своей участи. Снаряды открыли дорогу ракетам — и те не сплоховали: распылили, прожгли термоизоляцию, внутренний броневой слой и еще один слой эластичного «пластыря». С десяток ракет махнулись, либо были сбиты опомнившимися людьми. А оставшиеся взорвались внутри боевой базы.
В любой другой момент, в любом другом месте это осталось бы серьезной, крупной неприятностью, лишавшей базу возможности вести боевые действия, требующие возвращения в тыл, к верфям, ставящей жирное, позорное пятно на карьере командора и старших офицеров.
Неприятностью. Не более.
«Кап! Кап-кап!».
Стремительно летящий в пустоте АРК некогда звался «Арриго». Тэш’ша, весьма удачно захватив почти неповрежденный корабль, изрядно поработали над ним, оставив в неприкосновенности внешний вид. Внутри же АРК не узнал бы ни один из человеческих конструкторов — тэш’ша умудрились выстроить в пустой оболочке совсем новый корабль, с привычным для себя дизайном и гораздо более мощными системами. А свободное место пошло на дополнительные хранилища, ангары для космолетов, транспортников, арсеналы и хитроумные устройства маскировки. Тэш’ша даже пошли на адаптацию своих двигателей к человеческому корпусу, чтобы получившийся корабль не вызывал ни единого подозрения внешним видом.
«Кап! Кап-кап!».
В этот самый момент двигатели беспрерывно работали. АРК несся вперед, ожидая, когда вызванная его новыми хозяевами аномалия исчезнет, и гипердвигатель отправит его в последний, короткий путь.
«Кап! Кап-кап!».
Алый сумрак дрожит, сжимается, темнеет еще больше, превращаясь в огромную каплю. Капля падает, ударяется о сверкающую поверхность пруда, разбрасывает мелкие капельки, рассылает вокруг концентрические волны, дробящие, затуманивающие отражение. Потом вода успокаивается, отражение восстанавливает прежний вид — и новая капля появляется в сумраке.
Тактическую схему вызывали к жизни, когда требовалось управлять кораблем, принимать решения, анализировать информацию. Какой от нее толк теперь, когда все решения приняты, когда сделанный выбор начертал пред каждым прямую, кристально ясную и короткую дорогу? Разве что превратиться в великолепную, достоверную имитацию падающих капель, мерными ударами отмечающих бег времени.
«Кап! Кап-кап!».
Капитан АРК смотрел на свое отражение. Усталость навалилась неожиданно, едва последние сигналы от посланных к цели боевых групп подтвердили четкий, безупречный ход операции. Тэш’ша чувствовал, будто последние тридцать семь дней тянул на себе неимоверно тяжелый груз, без отдыха, без перерыва. В один миг тяготы, страшное напряжение, гнетущий пресс ежеминутного ожидания, что их обнаружат, десятки, сотни раз прокручиваемые в голове планы, расчеты — все рухнуло на его плечи, когда, казалось, уже не про что волновать. Грандиозный, сложный замысел пошел по накатанной колее, взорвался калейдоскопом событий, складывающихся в неумолимую, всесокрушающую волну. Только оставшись наедине с самим собой, тэш’ша понял, как много было вложено в замысел. Сколько душевных сил было отдано эти дни.
И как мало осталось для него.
Перехваченные сообщения с человеческих кораблей, сигналы маяков, зондов исчезли вместе с распавшимся на молекулы кольцом прыжковых ворот. Гипердвигатели, гиперсвязь — все перестало работать после яростного шквала энергии, вырвавшейся на свободу. Ученые Руалата Тэш’ша, предположившие именно такой эффект, не ошиблись ни в чем. Даже в оценке времени, необходимом на стабилизацию обстановки.
«Кап! Кап-кап!».
Двадцать минут. Двадцать минут, в течение которых ни один корабль не сможет ни уйти в гиперпространство, ни войти в пределы системы. Двадцать минут, в течение которых ни одно сообщение по гиперсвязи не сможет быть получено или отправлено из затронутого возмущением пространства.
Двадцать минут, в течение которых над системой протянется длань Руалата Тэш’ша.
Тэш’ша не чувствовал гордости. Удовлетворения. Спокойствия. В том, что они делали, не было ни доблести, ни благородства. Тяжелая, грязная работа, опутавшая душу цепями осознанной необходимости. Вместе с ним сюда пришли только добровольцы. Знающие, что пути назад нет.
Тэш’ша не чувствовал ничего. Кроме смертельной усталости и страстного желания, чтобы все побыстрее закончилось.
«Кап! Кап-кап!».
АРК мчался вперед.
Первыми умерли патрули, барражировавшие вокруг «Белокурой феи»: «Жнецы» столкнулись в круговерти скоротечного, яростного боя с «Воронами». Схлестнулись, разлетелись, будто две волны, столкнувшиеся у огромного, покосившегося утеса. Одна волна откатилась в целости, а от второй остались в лучшем случае брызги-воспоминания: тэш’ша не настроены были щадить кого-нибудь, и никто не мог прийти на помощь патрульным. АРК менял орбиту, отходя от полюса; еще одна «арка» и корвет бросились на подмогу из покрова темноты ночной половины планеты. Приказ Сапко не допускал двойного толкования: спасти боевую базу! Не дать тэш’ша прорваться к атмосфере, не дать атаковать транспортные корабли, на которых вернется доблестный экипаж, лучшие пилоты Конфедерации. И тогда…
Что «тогда» — никто не задумывался. Даже волей случая оказавшийся временным капитаном «Белокурой феи» Сапко. Никто не задумывался, что здесь делают тэш’ша, откуда они взялись, откуда у них космолеты Конфедерации и опознавательные кода. Никто не задумался, почему тэш’ша не пошли навстречу подтягивающимся истребителям и полудюжине перехватчиков, а отходят в сторону.
